10-11____10_____
Закончился июль, наступил август.
Самый важный месяц, по словам Ёсиро Кавагути. Еще бы! До финала второго тура реалити-шоу осталось всего три недели. Согласно сценарию, ровно за неделю до «дня икс» все участники должны представить готовые номера на телевизионном шоу, дабы показать, что ожидает зрителей на концерте в «Токио Доум». Впрочем, пока впадать в панику из-за последнего испытания не приходилось – им хватало и насущных забот и переживаний, ведь каждый день проект «Шоубойз» приносил новые испытания.
В очередную субботу, восьмого августа, десятерых юношей увезли в Токийский Дисней-курорт *. Однако приехали они туда отнюдь не ради отдыха. К этому дню их готовили всю предыдущую неделю: Канадзава преподавал им хореографию, юноши выучивали акробатические приемы, брали уроки верховой езды, отрабатывали общие выступления на сцене. И все ради одного дня в Диснейленде, где они с утра до вечера должны будут развлекать публику. В награду за труд, юношам был обещано, что ночь с субботы на воскресение они проведут в местном отеле, а воскресение могут целиком провести в Диснейленде в свое удовольствие:
- Можете устроить небольшую вечеринку в отеле, а затем купить сувениры и посетить любые аттракционы, какие захотите, - объявил Кавагути участникам шоу. – Все расходы берет на себя CBL Records. От вас требуется только выполнить порученную работу.
В устах старшего менеджера это прозвучало так, словно юношам предстояло выполнить какое-то шуточное задание. Но когда автобус с участниками шоу оказался в пункте назначения – им всем стало не по себе. Многие из них уже бывали здесь, но впервые им предстояло быть здесь не посетителями, а превратиться в часть огромного развлекательного комплекса. Владения Уолта Диснея раскинулись на восемьдесят гектаров, и делились на семь провинций, каждая из которых предлагала свои особенные игры и аттракционы. Диснейленд по праву называли маленькой страной со сказочными и футуристическими городами, населенной разнообразными народами и зверями, покрытой джунглями, прериями, горами, и реками с водопадами. Химмэль смотрел из окна автобуса во все глаза: ему еще не доводилось посещать Диснейденд, и, что уж говорить, тот луна-парк в Бункё, куда они ходили вместе с матерью недавно, просто-напросто мерк перед здешним размахом и великолепием.
- И сколько сюда приходит народу? – проговорил он пораженно, пока они ехали по улочкам парка.
- Около ста тысяч в день, - ответил Касаги, сидевший рядом с ним. Его мало интересовало происходящее за окном, он предпочитал читать во время поездки журнал-еженедельник «Weekly Shonen Jump» **. – Хотя я не понимаю всех этих людей.
- Почему?
- Скучное место. И еще эти противные мультяшные куклы, которые ходят везде и пристают к людям. Брр!..
- А по-моему, это весело! – рассмеялся Химмэль продолжая липнуть к окну. – Они забавные.
- Посмотрим, как ты запоешь, когда огромная морда Микки-Мауса попробует ткнуться тебе в щеку, чтобы поцеловать.
Поверх переднего сидения появилась голова Югэна. Он собрал волосы, падающие ему на лоб, в хвост на макушке – эта смешная «пальмочка» придавала ему милый домашний вид. На глазах у него были зеркальные солнцезащитные очки, в которых отражались Химмэль и Тиэми.
- А ведь нам придется переодеваться в этих противных мультяшек! – рассмеялся он, давая понять, что слышал их разговор. – Смотри, как бы тебе не струхнуть при виде костюмчика, Касаги.
Рядом подобострастно захихикали Такахаси и Рэндзиро, с обожанием глядя на своего кумира. Химмэль едва не огрызнулся на него, в последний момент вынудив себя сдержаться. Югэн нарочно лезет, ведь знает, что в случае чего – виновным все равно окажется кто-то другой. Касаги смутила эта нападка:
- Я не сказал, что боюсь. Я сказал, что они противные.
- Нет, нет! Ты их боишься, – гнул свое Югэн, издевательски цокая языком. Из-за очков было непонятно, на кого он смотрит - на него или на Химмэля.
- Не боюсь! – уже вспыхивая, возразил юноша.
- Тогда докажи. Если ты не боишься всех этих кукол, то подойди и сам поцелуй одну из них. Ну как, по рукам?
- Вот еще. Не буду я ничего тебе доказывать.
- Значит, я сказал правду. Фу, Касаги! Совсем как маленький мальчик. Дурачок.
- Только дурачки покупаются на такие подначки!
- Только дурачки молятся на мертвых блондинок-киноактрис, - убийственно парировал Югэн, и этот удар сразил цель со снайперской точностью.
У Тиэми задрожали губы, он сразу осунулся, потупил взор. Этого Химмэль уже стерпеть не мог. Подавшись вперед он щелкнул наглеца по солнцезащитным очкам, заставив того вздрогнуть и отпрянуть назад.
- Нацуки, охренел? – взвыл юноша оскорбленно. - Ты знаешь, сколько стоят эти очки?
- Скажи «спасибо», что это были не твои глаза.
- Еще один дурачок. Про камеры забыл, да? – тот указал на телеоператора, сопровождавшего их в поездке. – Вот почему тебя считают драчуном.
Химмэль показал ему язык в ответ, и снова потянулся, чтобы повторно щелкнуть его по очкам. На этот раз назойливый парень оказался проворнее и успел отодвинуться на безопасное расстояние. Прочие пассажиры автобуса следили за ними с нарастающим интересом.
- Нацуки, не надо вмешиваться, - попросил Тиэми. – Он прав, ты портишь свою репутацию в глазах зрителей.
- Какое трогательное заступничество, - прокомментировал Югэн иронично. Он хотел прибавить еще несколько ядовитых реплик к своим словам, однако в этот момент водитель объявил, что они прибыли на место.
В отеле «Дисней Амбассадор» Кавагути не позволил им посмотреть номера, отправив наверх багаж с носильщиками. Вместо этого юношей сразу же отправили в гримерную, оборудованную в конференц-зале отеля. Там царил компактный бедлам: повсюду стояли тележки с одеждой, зеркала с подсветкой, саквояжи с косметикой, коробки с париками и головными уборами, вдоль стен выстроились стеллажи с разнообразной обувью. Тут же сидели Хидэ Сато и Кукико Асаки – визажисты уже заканчивали колдовать над их внешностью. Сато выглядел чем-то встревоженным, и то и дело порывался кому-то позвонить по мобильному телефону, чему мешали кружащие подле него люди.
Выступления юношей планировались на трех площадках парка развлечений: Страна дикого запада, Дом с привидениями, и, под занавес, выступление у главной достопримечательности Диснейленда – замка Золушки. На каждой площадке, помимо концерта, они должны будут так же поучаствовать в фотосессии вместе с посетителями парка. Для каждого нового выступления им всем придется заново гримироваться, и за это время у них будет один перерыв в сорок пять минут, чтобы отдохнуть и принять пищу.
- А в них и вправду есть что-то противное, - заметил со вздохом Дайти Хига, поглядывая на костюмы Микки и Минни Маусов, висящие на вешалке с пометкой «Замок Золушки».
- Ты хотя бы Микки Маус, - вздохнул в унисон Кин Рэндзиро, – а вот я…
Вокруг этих двоих раздались приглушенные смешки. Оно и понятно! Сегодня, на последнем концерте, каждый из десяти парней исполнит песню из репертуара диснеевских мультфильмов. Выбор песни определялся жеребьевкой – хотя Химмэль усомнился в ее честности, когда Югэну выпал самый лучший вариант – «Король-лев». Исао Миуре достался Дональд Дак. Тацу Мисоре – Алладин. Сэну Орино – Пиноккио. Тиэми Касаги – Бэмби. Хиро Такахаси – Питер Пэн. Химмэлю и Нибори Оониси – Чип и Дэйл. Ну а Рэндзиро и Хиге – Минни и Микки Маусы. И пусть Химмэль предпочел бы выступать одному, или в паре с Касаги, но его утешала мысль, что не ему придется облачаться в костюм гигантской лопоухой мыши.
- Эй, Хига! – сказал сероглазый юноша задорно. – Когда станешь Микки-Маусом, то смотри, чтобы парни не заглядывали твоей подружке под юбку.
- Очень смешно, прям уши вянут! – разобиделся Рэндзиро. – Посмотрим, каково тебе будет в костюме бурундука!
- У меня, по крайней мере, не будет юбки, - хмыкнул Химмэль. Касаги, в знак солидарности с ним, хлопнул его по ладони, проходя мимо к своему гримерному столику.
- Господин Кавагути, я не хочу быть Минни Маус! – воскликнул, готовый расплакаться парень.
- Результаты жеребьевки не обсуждаются, - отрезал непреклонным тоном Кавагути. – Откуда такие капризы вдруг? Как профессионал ты должен справляться с любым заданием.
Пришлось Рэндзиро прикусить язык и смириться. Все оставшееся время, пока его гримировали, он бросал страдальческие взгляды на злополучный костюм Минни Маус, и лишь тяжко вздыхал.
Первое выступление состоялось в стране Дикого запада. Юноши, переодетые кто в костюмы ковбоев, кто в костюмы индейцев, выступали на сцене в ковбойском городке, откуда начинался аттракцион «Большая громовая гора». Площадь перед сценой оказалась забита под завязку, и, когда лимит вместимости подошел к концу, охрана перекрыла вход.
«Подождите следующего выступления, - говорили секьюрити тем, кто желал попасть к сцене. – Вы можете занять очередь заранее у «Дома с привидениями».
Первое концертное выступление далось легко: все участники были полны сил и энтузиазма. Последовавшая за ним костюмированная фотосессия, продлившаяся два часа, даже повеселила ребят – они катали на лошадях детей и девушек, позволяли обнимать себя, в то время как фотограф щелкал затвором фотоаппарата. Сразу же после этого, не получив передышки, они вновь вернулись в гримерную, где принялись готовиться к следующему выступлению, на сей раз в образе всяческих мистических существ: оборотней, вампиров, привидений и прочей нечисти. После окончания второй части запланированной на сегодня программы – занявшей три часа - им позволили отдохнуть сорок пять минут в конференц-зале. Расторопные ассистенты к приходу юношей накрыли стол, где расставили коробочки с обедом, разнообразные закуски и напитки. Для ведущих в сторонке сервировали отдельный стол, оформив его не коробками с едой и пластиковыми стаканами, а фарфором и бокалами. Хотя Кукико Асаки все равно нашла, к чему придраться, заставив прислуживающего ей официанта отвечать на вопросы о том, содержат ли предложенные блюда ГМО-добавки***.
- Мы похожи на голодных адских духов, пожирающих очередного грешника, - с такими словами Югэн уселся за стол рядом с Химмэлем, и вскрыл коробку свою коробку с обедом.
Сероглазый парень бросил на него настороженный взгляд, недовольный тем, что тот пристроился так близко. Наверняка не просто так, а каким-то умыслом. Впрочем, шутка Югэна оказалась уместной: они сели за стол, не сняв грима и костюмов призраков, вурдалаков и кровопийц – и со стороны это смотрелось, должно быть, уморительно.
- Одна девица чуть не засунула руку мне в штаны, - пожаловался Касаги, также сидевший рядом с Химмэлем. – А сама улыбалась при этом так невинно!
- Нашел, на что жаловаться, - ответил Иса с противоположного конца стола. – На меня четырехлетний ребенок едва не отрыгнул все съеденные в Диснейленде сладости. А его мамаша все ворчала: «Возьмите же моего сынишку на руки! Я деньги заплатила!»
Химмэль молча орудовал палочками, испытывая удовольствие от того, что чувство голода заглушается едой. Впереди осталось только одно выступление и фотосессия – и, если подумать, он не так уж и устал от пения, танцев и позирования – а после того, как он подкрепится, то его энергии хватит еще на три концерта вперед…
Прикосновение к колену заставило его нервно вздрогнуть. Он едва не подавился куском запеченной с грибами форели, когда пальцы Югена легки ему на ногу, сдавили колено, а затем поползли выше по бедру. Юноша обмер было, испугавшись, что кто-то может заметить непристойные прикосновения, но они с Югэном находились слишком близко, да и бумажная скатерть скрывала все поползновения наглеца. Повернув к нему голову, Химмэль одними губами произнес: «Отвали!» В ответ он получил очаровательную улыбку и настойчивый щипок.
«Я знаю, тебе на самом деле это нравится», - читалось во взгляде Югэна.
Парни за столом продолжали переговариваться, делясь впечатлениями. Телеоператоры кружили вокруг стола, едва ли не заглядывая им в рот. Вокруг суетилась толпа людей - визажистов, костюмеров, ассистентов. И при всем этом Югэн позволяет себе распускать руки! Сидит себе, лапает его без зазрения совести.
И, самое противное здесь то, что Химмэлю действительно нравится - его возбуждают эти прикосновения, напоминающие ему другие, те самые, которые они дарили друг другу в «комнате свиданий». Тело реагирует так остро, будто Югэн касается его обнаженных нервов, а не ноги, упакованной в брюки. И, чем крепче становилось испытываемое желание, тем сильнее закипал Химмэль гневом:
«Зачем он валяет дурака? Хочет выставить меня на посмешище?» - опустив руку под стол, он ударом заставил Югэна прекратить домогательства.
- Ой, - только и сказал юноша, прикрыв томные глаза цвета арабского кофе пушистыми ресницами.
У дверей в конференц-зал возникла суета: несколько охранников пытались перегородить дорогу женщине, а та, отбиваясь от них дамской сумочкой, громко ругалась по-английски. Кавагути, бросившись на шум, признал в женщине Феникс Трир, и принялся увещевать ее, объясняя, что Хидэ Сато занят и ей следует прийти в другое время.
- Уйди с дороги! – грубо рявкнула на старшего менеджера Феникс, и прибавила уже на плохом японском: - Урод!
Оттолкнув опешившего Кавагути, она прорвалась в зал, широким шагом длинных ног преодолевая расстояние, разделявшее ее и столик, который занимали Сато и Асаки. Ее длинные белоснежные волосы развевались при ходьбе, словно она дефилировала на подиуме, а выражение лица не предвещало ничего хорошего.
- Сейчас что-то будет! – воскликнул предвкушающее Югэн, привставая, чтобы лучше видеть.
- Феникс? – Хидэ Сато, не скрывая своей растерянности, поспешно поднялся из-за стола, завидев приближающуюся подружку.
Американка, смерила любовника уничижительным взглядом голубых глаз, после чего перевела взор на Кукико Асаки. Со словами: «Так это ее ты трахаешь на работе, да?!» - Феникс схватила ту за волосы, и что есть силы ткнула лицом в не содержащее ГМО-добавки блюдо. Асаки приглушенно завизжала.
Сато Сато кинулся оттаскивать разъяренную блондинку от ее жертвы – но оторвать ее от волос Асаки оказалось не так-то просто. Феникс была выше всех мужчин в зале, и поэтому без труда отпихнула от себя Сато и подоспевшего на помощь охранника, продолжая трепать соперницу за шевелюру. Кавагути, со всех ног бросаясь к ним, кричал телеоператорам: «Не снимайте это! Выключите камеры!»
- Еще раз хотя бы посмотришь в его сторону, сука, я тебя убью! Убью! – приговаривала американка, и даже те, кто не понимал английского, без труда догадывались о сути ее слов.
Наконец, охране удавалось оттащить Феникс от Кукико Асаки. Оставив в покое рыдающую японку, она, как дикая кошка, напустилась на любовника, замахиваясь на него, норовя дать пощечину и расцарапать ему лицо.
- Не трогайте ее! – кричал Сато охранникам, одновременно стараясь уклониться ее от атак.
– Я сам разберусь.
Участники реалити-шоу и обслуживающий персонал наблюдали за скандалом разинув рты. Сцена ревности закончилась после того, как Хидэ пообещал Феникс, что они сейчас же уедут отсюда домой. Та немного поутихла и согласилась продолжить ссору вдали от посторонних глаз. Кавагути ничего не оставалось делать, как отпустить ведущего и буйную красотку восвояси.
Асаки тем временем билась в истерике, не желая приходить в себя, после нападения Феникс Трир. Напрасно Кавагути пытался успокоить ее, она не желала ничего слушать, и только кричала:
- Как вы смели пустить эту сумасшедшую сюда? Она ведь могла меня с легкостью убить. Я не могу так работать, просто не могу, и не просите меня! Я хочу уехать немедленно, слышите?
Кавагути, в свою очередь, едва не взвыл от бешенства: чертовы звезды с их чертовой личной жизнью, будь они трижды прокляты!
На последнее, третье выступление, участникам шоу пришлось выходить без предварительного вступления от Сато и Асаки. К их появлению площадь подле замка Золушки заполнилась ожидающими действа зрителями - и приток их продолжался, вызывая беспокойство у охраны парка развлечений. Те, кому не удалось протолкнуться на площадь, устраивались ждать поодаль, на главной дороге, ведущей к галерее Мирового базара. По этой дороге сразу после концерта пройдет парад игрушек и волшебных огней Диснейленда, в наступающих сумерках действительно приобретавших некую сказочную ауру.
- Черт, как же в них жарко! – проворчал Химмэль, пытаясь почесать свой бок через оболочку костюма. – Как они носят их целый день?
- Ты такой прелестный в этом наряде! – умилялся Нибори Оониси, влюблено взирая на него. Он так же переоделся в мультяшного героя Чипа, разве что огромную бурундучью голову еще не одел на себя. – Можно я тебя обниму?
Не успел тот ответить, как Оониси бросился на него и сжал в объятиях. От толчка Химмэль не удержался на ногах и, словно большая мягкая игрушка, завалился на пол, а пылкий юноша навалился на него сверху, радуясь возможности потискать объект вожделения
- Век бы держал и не отпускал! Нацуки, ты так вкусно пахнешь. Можно я откушу от тебя кусочек?
- Отстань! – Химмэль отстранял того рукой, не позволяя прижаться ртом к своему лицу. Телеоператор бегал с камерой рядом, а окружающие хохотали над копошащимися на полу парнями.
- Прекратите оба! – начальственно рявкнул Кавагути. Ему пришлось лично объявлять выход каждого участника на сцену, что окончательно испортило сегодня настроение старшему менеджеру. – Ваш номер следующий. Нечего тут дурачится!
На сцене тем временем лихо отплясывал Иса в образе Дональда Дака: покрякивая, он пел про город Дакбург, про гоночные авто, лазеры и утят-сыщиков. Закончив выступление, юноша раскланялся перед зрителями и удалился за кулисы. Настала очередь Кавагути выйти к публике:
- Дорогие гости Диснейленда! – проговорил он, глядя на собравшуюся восторженную толпу с плохо скрываемым отвращением, – Представляю вам Нибори Оониси и Химэру Нацуки с номером «Чип и Дейл спешат на помощь».
Едва Химмэль вышел на сцену, обнаружилось, что духота не самый главный недостаток этих костюмов. Неудобно танцевать, когда смотришь на мир через небольшое отверстие, лишающего бокового зрения. Ну а петь… Дышать трудно, голос звучит глухо, хотя на нем портативный микрофон – просто в бурундучьей голове на его плечах совсем нет акустики. Впрочем, это не помешало ему и Оониси как следует зажечь зрителей, распевая песню дружных бурундуков:
Чи-чи-чи-чип и Дэйл
Спешат на помощь
Чи-чи-чи-чип и Дэйл
Когда есть опасность.
Завершив исполнение, юноши, как положено, отвесили поклон благодарной публике и удалились. Их сменил Тиэми Касаги в образе олененка Бэмби. За кулисами Химмэль снял маску, и, прихватив бумажные салфетки, принялся вытирать пот с лица и шеи – снимать все остальное пока нельзя, ведь все участники участвуют еще и в финальном костюмированном параде. И в этот миг на глаза ему попалось нечто возмутительное. А именно – наряд Югэна.
Мало того, что у него самая лучшая песня, так он еще и единственный, кто выйдет на сцену не в образе мультяшного героя, а в джинсах и серебристом клубном блейзере! Даже «счастливчиков» Тацу Мисору, Сэна Хиро Такахаси и Сэн Орино гримировали - одному налепив тяжелый подбородок с ямочкой, другому намалевав красные щеки, а третьему нарастив нос. Ну а этот… Он должен выступать последним, закрывая своим номером концерт, и, посмотрите-ка, как вырядился: все вокруг придурки, он один принц!
- Так нечестно! – воскликнул Химмэль громко, ткнув в него пальцем. – Почему ты без сценического костюма?
- Это и есть мой сценический костюм, - высокомерно ответил Югэн. – Что, обзавидовался?
Как встревоженная курица-наседка, тут же к ним поспешил Кавагути.
- Нацуки, ты опять устраиваешь скандалы на ровном месте? – осведомился он угрожающе-тихим голосом. – Почему все остальные твои коллеги молчат, а ты – нет?
- Потому что у Югэна будет преимущество перед всеми нами. Зрители будут думать, глядя на нас: «Ой, какие смешные зверюшки!», а глядя на него: «Какой замечательный и стильный певец!» Так нечестно. Нужно было тогда позволить всем нам выступить без этих дурацких нарядов!
- Может, еще и профсоюз тут организуешь? – взорвался мужчина, пожелтев как гепатитный больной.
- А хотя бы! Организую! – заорал на него в ответ Химмэль, сжав кулаки. – Вы нечестно поступаете с нами!
- Я тут главный, ясно? Я сам решаю, что честно, а что нечестно. Лучше замолчи прямо сейчас, иначе…
- «Иначе» - что? Что вы мне сделаете?
Этот вопрос поставил Кавагути в тупик - он никак не ожидал, что Химмэль продолжит огрызаться. У него буквально ум за разум заходил от упертости этой полукровки-выскочки! И ведь правда, что можно сделать с засранцем, если тот протеже самой Сибил Гэсиро?
Старший менеджер даже забыл про телекамеры и толпящийся за кулисами народ, который сейчас следил за перепалкой с ужасом и жадным интересом. Сказать, что пахло жареным, означало ни сказать ровным счетом ничего.
- Я с тобой потом разберусь, Нацуки, - выдавил из себя Кавагути многозначительно, а затем гавкнул на персонал: - Почему застыли? За работу! – и зашагал в сторону сцены, готовясь объявить следующий номер концертной программы.
- Мудак, - подчеркнуто небрежно бросил Химмэль ему вслед. Тот прекрасно расслышал оскорбление, и даже приостановился было, но, поборов себя, сделал вид, что ничего не произошло.
В стороне раздалось сдавленное хихиканье - это смеялся Югэн, прикрыв рот ладонью как маленький ребенок. Совершенно неожиданно он заявил:
- Круто ты его опустил.
- Пошел ты, - вкрадчиво ответил юноша, гневно сощурив дымчатые глаза. И прибавил пару непечатных слов в довесок, дабы тот не обольщался на свой счет.
- Эй, погоди! Не кипятись, - виновник стычки схватил его за рукав мохнатого бурундучьего костюма. – Я согласен на мировую. Давай же договоримся.
- О чем?
- Я переоденусь Симбой. Тогда, надеюсь, все останутся довольны? - он окинул взглядом своих соперников, молча стоявших поодаль.
Ребята не решались вмешаться в конфликт, но, судя по лицам, всецело поддерживали бунт Химмэля Нацуки. Еще немного, и они станут брать с него пример.
Химмэль выжидающе сложил руки на груди, как бы говоря: давай, делай, я жду!
Ухмыляясь, Югэн, попросил ассистентов принести костюм, после чего невозмутимо облачился в него. Кавагути, вернувшись, едва ли в обморок не упал, обнаружив своего фаворита в образе мультяшного героя-льва:
- Югэн… зачем?
- Все нормально, - уверенно объяснился юноша. – Будущий лидер группы уметь прислушиваться к мнению коллектива и находить компромиссы.
- Замечательное решение! – тут же восхвалил его менеджер. – Ты рассуждаешь как настоящий лидер.
«Нашел все-таки, как выпендриться! – подумал Химмэль язвительно. – Пошел на попятную, но не забыл сыграть на этом».
Песня «Почувствуй любовь этой ночью» звучала из уст Югэна очень проникновенно. Он исполнил свой номер «на отлично», так, будто с самого начала намеревался выступать в громоздком костюме. Нужно отдать должное профессионализму этого парня – ничто, казалось, не способно выбить его из колеи и вынудить работать хуже, чем обычно. Если б только он не был таким самовлюбленным позером!
Концерт закончился в сгустившихся сумерках, и наступило время зажигать волшебные огни Диснейленда. По дороге, которую венчали сияющие шпили золушкиного замка, медленно двинулся кортеж из украшенных фонарями, гирляндами и бенгальскими огнями огромных улыбающихся игрушек, пароходов на колесах, забавных автомобилей, пританцовывающих персонажей разнообразных диснеевских мультфильмов – сказочных зверей, принцесс, эльфов, пиратов, фей, ковбоев, русалочек. Десятеро юношей в костюмах шагали вместе с кортежем, энергично махая руками и рассылая воздушные поцелуи. За ними следовали бдительные охранники, оттаскивая в сторону визжащих девиц, норовивших хотя бы пальцем прикоснуться к идолам.
К моменту, когда шествие закончилось, они все порядком устали, и мечтали только об одном – снять с себя облачение мультяшек. Начался фейерверк, обычно предваряющий закрытие Диснейленда на ночь, однако участники шоу отказались лицезреть его, и удалились в гримерку, чтобы переодеться.
- Ненавижу Диснея! – стонал Рэндзиро, вылезая из шкуры Минни Маус.
Вся нижняя одежда промокла от пота, и парням пришлось раздеваться до трусов, чтобы обтереться полотенцами. В воздухе завис терпкий запах пота, не заглушаемый даже ароматами парфюмерии и косметической химии. Эстетически морща нос, Кавагути объявил, что на оставшийся вечер все они свободны и могут провести его как захотят.
- Но будет лучше, если сначала вы примете душ в своих номерах, - прибавил он многозначительно. – Сейчас вам раздадут ключи. Учтите, номера двуместные, то есть вас поселили парами.
- Так я и знал, - тихо пробормотал Иса себе под нос, - что одноместные номера зажмут.
Получив на руки пластиковые ключи, парни начали спрашивать друг друга о номерах, чтобы разобраться, кто с кем должен жить. Химмэль, которому попался ключ с цифрами «1582», очень надеялся, что компанию ему составит кто-то из наиболее приятных в общении людей: Касаги или Иса. Его ожиданиям не суждено было сбыться - точно такие же цифры оказались на ключе Югэна.
____________________
* Токийский Дисней-курорт – развлекательный комплекс, образованный двумя парками: «Диснейленд» и «ДиснейСи».
** «Weekly Shonen Jump» - еженедельный журнал, публикующий мангу.
*** ГМО – генетически модифицированные организмы.
_____________________
____11_____
Убранство номера стоило отеля: рожицы мультяшных персонажей на стенах, на портьерах и на всей мягкой мебели, две стоящие рядом кровати с королевским балдахином, кружевами и рюшечками, даже телефон в форме головы Микки Мауса. Багаж Химмэля стоял на полу у дивана, дожидаясь своего владельца. Тут же, на стеклянном журнальном столике, стояла небольшая корзинка с гостинцами от администрации отеля – шоколадками и печеньем.
За дверью в ванную комнату слышался шум воды, Югэн, как видно ушел в душ. Его дорожная сумка стояла подле одной из кроватей, она уже была наполовину опустошена, кое-какие вещи бесформенной горкой лежали на перине. Химмэль прошелся по комнате, растерянно потирая затылок и решая, как поступить: на часах десять вечера, он устал, хочет помыться и отдохнуть, но находиться с Югэном в одном номере казалось ему чересчур… рискованным. При мысли, что может произойти между ними этой ночью, юношу охватывал и страх, и, вместе с тем, желание.
- Нет уж, так не пойдет! – произнес он решительно, и, прихватив из своей сумки пакет с гигиеническими принадлежностями, сменную одежду и полотенце, покинул номер. Пройдя по коридору, он постучался в другую дверь – открыл ему Тиэми Касаги, которому выпало делить номер с Дайти Хига.
- Можно я приму душ и переоденусь у вас? – спросил Химмэль.
- Конечно, можно, - широко улыбнулся тот.
- Ты даже не спросишь, почему?
- Зачем? После сегодняшнего, думаю, тебе неприятно находиться с Югэном рядом. Так что проходи, - посторонился, освобождая ему путь. – Сейчас в душе Хига. После него можешь идти ты.
- Спасибо тебе, - юноша рухнул на диван, и, наконец, позволил себе расслабиться.
- Что думаешь делать сегодня? В отеле есть караоке-бар, было бы здорово нам вместе посидеть там.
Химмэль ответил, что идея неплоха, однако откуда взять бодрости для развлечений? На это Касаги, вдруг хитро оскалившись, сказал: «Не проблема!», и сунулся в недра своего чемодана, изготовленного из натуральной крокодиловой кожи. Оттуда он извлек несколько банок коктейля «Тихай»*.
- Я знал, что мы устанем, но мне так хотелось повеселиться этим вечером! Поэтому я вчера попросил своего шофера купить энергетиков, - пояснил он, подавая банку другу. – Выпьем и взбодримся.
Химмэль залпом проглотил половину банки, сделал пару глубоких вздохов – и допил приторно сладкий напиток. Раздался стук в дверь. На пороге обнаружился Исао Миура с вопросом: «Касаги, ты знаешь, где Нацуки? Его нет в номере». Узнав, что Химмэль здесь, он ввалился в комнату, тараторя о том, что им нужно как следует повеселиться, ведь сегодня их оставили в покое назойливые рабы Люси Масимо, обязанные снимать на камеру каждый шаг участников реалити-шоу.
- Ого, да вы уже угощаетесь! – Иса заметил банки с коктейлями. – Погодите, я тоже кое-чего у себя припрятал. Сейчас принесу, – и он убежал в свой номер.
Вернулся он уже не один, а с Тацу Мисорой. Они принесли пиво, а также соленые и сладкие закуски. Касаги шутливо запротестовал, говоря, что они с Химмэлем собирались в караоке-бар, на что Иса решительно заявил, что они лишь чуть-чуть отпразднуют завершение трудного дня, после чего все вместе смогут отправиться горлопанить в караоке. Запас «Тихая» моментально испарился, и парни, оживляясь все более и более, принялись за пиво.
Когда Хига вышел из ванной комнаты, то обомлел.
Звук у телевизора включен на полную катушку, журнальный столик перед диваном заставлен жестяными банками, тут же валяются упаковки от чипсов и сладких сушеных кальмаров, под потолком завис табачный дым. Мисора жмет на телевизионный пульт, переключая каналы. Некурящий доселе Тиэми пытается сделать затяжку и при этом не закашляться, а Химмэль дает тому советы. Иса с банкой в руках прыгает на одной из кровати, отчего пиво расплескивается на перину и пол.
- Эй! Это моя постель! – сообщил Дайти, перекрикивая телевизор.
- Все, парни, валим в караоке, - тот спрыгнул с кровати.
- Да, идем, - Химмэль вскочил с дивана, благодаря выпитым энергетикам ощущая прилив сил и жизнерадостности. Он уже забыл про намерение принять душ и переодеться.
- Эй! – снова закричал Хига. – Я тоже хочу в караоке! Подождите меня.
Впятером они вышли из номера и, оглашая коридор громкими голосами и смехом, направились к лифту. По пути они встретили Оониси, и тот, зажегшись идеей наведаться в караоке-бар, тут же присоединился к их компании.
Хостес в караоке-баре предложил им лучшие места, желая приятно провести время. Официантку, направившуюся к их столику, обогнали девушки, узнавшие звезд реалити-шоу. Красотки, отчаянно флиртуя, напрашивались на приглашение пересесть к ним, из-за чего между юношами произошел спор:
- Они будут только мешать, - заявил Касаги. – Итак отбоя нет от телок, так еще и сегодня не отдохнуть от их визга? Короче, я – пас.
- Да кому они мешают? Пусть посидят рядышком, - возражал Иса. – Давайте выберем, кому какая нравится.
- Я выбираю вон ту, - Тацу Мисора указал на нимфетку, в обтягивающем топике и коротенькой джинсовой юбочке. Та, радостно зачирикав, поспешила занять место подле него.
- А ты, Оониси?
- Если Нацуки не против, - отозвался юноша, все это время стреляя глазами в Химмэля. – Ты не будешь меня ревновать?
- Ага, мечтай, придурок, – безжалостно разрушил его надежды тот.
Тогда Нибори выбрал себе подружку модельного вида: худосочную, загорелую, в дизайнерской одежде, увешанную золотыми и бриллиантовыми цацками.
- А ты, Нацуки?
- Мне никто из них не нравится, - ответил Химмэль, махая рукой официантке. Его отказ вызвал стон разочарования у девиц, и слабую улыбку у Тиэми Касаги.
- Иди ко мне, детка, – позвал Иса к себе невысокую, похожую на томную кошечку, девушку. А оставшимся начальственным тоном объявил: – Все остальные свободны! Вы слышали, цыпы? Разойдитесь.
Пришлось тем вернуться за свои столики, и уже оттуда с завистью и раздражением наблюдать за ними.
Заказав больше, чем они могли съесть, юноши принялись вновь спорить – на сей раз решая, кто первым пойдет петь. Иса и Оониси рвались вперед, но Касаги, отмахиваясь от них как от надоедливых мух, выскочил на сцену. Сказав несколько слов ди-джею, он схватился за микрофон.
- Спорим, я знаю, что он споет? – спросил Мисора у Исы.
- На счет Касаги даже я не стану спорить, - расхохотался приятель в ответ. – Все знают, что у него на уме одно!
И он не ошибся. Тиэми - глядя куда-то вдаль, сквозь стены, пространство и время - запел нежным голосом «Я хочу быть любимой тобою»**. Он так вошел в роль «Сахарка», что финальная строчка песни - «Пу-буп-пи-ду!» - вызвала аплодисменты у слушателей. Раскланявшись, юноша вприпрыжку вернулся к столу.
Официантка в несколько заходов принесла все блюда. Тацу Мисора посетовал, что им нельзя выпить еще пива, здесь его просто не продадут им, как Касаги вызвался решить проблему. Он позвонил кому-то, и минут через двадцать в баре появился мужчина в униформе шофера, вместе с небольшой кожаной сумкой. Назвав Тиэми «хозяином», мужчина с поклонами оставил свою ношу и удалился. Ребята сунули сумку под стол, дабы бдительные служащие не заметили подвоха, и начали втихомолку прикладываться к спиртному.
- Как у тебя все так получается? – смеясь, спросил Химмэль у Касаги.
- Вот так, - того, кажется, смутил этот вопрос. – Это все моя семья.
На противоположном конце стола обжимались с мимолетными подружками Иса и Оониси. На сцене сейчас пел, чрезмерно растягивая слова как это делают пьяные, Мисора. Химмэль, помня о жутком похмелье после вечеринки в «Pinky Club», в караоке-баре пива не пил, а только курил одну сигарету за другой.
- У тебя, как видно, богатая семья.
- Богаче, чем мне хотелось бы. Иногда я завидую тем, кто… ну, кто беднее.
- Почему?
Тиэми сконфуженно примолк. Другу пришлось потрепать его по плечу, чтобы вернуть к реальности. Тиэми, краснея, сказал, что он начнет над ним смеяться, если он скажет, почему. Химмэль пообещал выслушать его серьезно.
- Ты знаешь, что играть глупых блондинок Мэрилин Монро заставляла киностудия? Такие роли приносили прибыль, и ей не позволяли сыграть что-то по-настоящему серьезное. А она всегда мечтала о роли для настоящей актрисы! Потом она умерла, так и не исполнив свою мечту… Вот поэтому я жалею, что родился в богатой семье!
По вытянувшейся физиономии собеседника, Касаги догадался, что тот ровным счетом ничего не понял.
- У нас принято мечтать о строго определенных вещах: удачная женитьба, хорошая репутация в бизнесе, стабильная прибыль, на худой конец карьера важного госслужащего. У нас в семье не мечтают… стать кем-то еще, кроме того, что положено по статусу. Старшим братьям и мне с детства это вдалбливали в голову. Сначала мне казалось это естественным, но потом я задумался – а так ли оно должно быть? Почему я не могу выбрать для себя какую-то другую судьбу? Поэтому я пришел в CBL Records. Семья сначала была против, родные отговаривали меня, убеждали, что я должен подождать, повзрослеть, набраться ума… А я точно знал: ожидание лучших времен ничего не даст, лишь отнимет время и убьет мечты. Мне пришлось изрядно повоевать с ними, но я все равно добился своего. Впрочем, даже сейчас они всего лишь ждут, когда я разочаруюсь в своем выборе и приму их образ жизни… - Химмэль не сразу ответил, и он вообразил, что тому стало совсем скучно. – Ну вот, я достал тебя своим нытьем.
- Нет, что ты! Просто ты меня ошарашил, – воскликнул собеседник протестующее. – Здорово, если ты живешь так как хочешь.
- Большинство меня считают чудиком из-за этого.
- Я так не считаю. Ты мне нравишься, - сероглазый юноша искренне улыбнулся, окончательно вогнав Тиэми в краску.
- Ты тоже мне очень нравишься, Нацуки-кун, - прошептал он.
Химмэль не расслышал этих последних слов, так как уже переключил внимание на возвращающегося Мисору. Того шатало из стороны в сторону, и он едва не сбил с ног официантку. Парни усадили его за стол, и запретили прикасаться больше к пиву. Тацу вяло протестовал, заверяя всех в своей трезвости, и вызывал у них только смех.
Около трех часов ночи Химмэль решил вернуться в номер. В конце концов, нельзя же всю ночь проторчать в караоке-баре! А если он не выспится, то не сможет в воскресение как следует развлечься в Диснейлэнде. Тиэми Касаги тоже решил уйти к себе, и предложил Химмэлю забрать из бара совершенно впавшего в прострацию Мисору. Вместе они подняли пьяного парня на нужный этаж, завели в апартаменты, уложили на кровать, стараясь не разбудить мирно посапывающего Сэна Орино.
- Спокойной ночи, - сказал Касаги, перед тем как они разошлись по номерам.
- Угу, - он очень надеялся, что Югэн уже спит, и остаток ночи можно будет провести в покое. Но его надежды растаяли, стоило ему открыть входную дверь.
- Вот дерьмо! – вырвалось у Химмэля, едва он разглядел, чем занимается Югэн. Резко отвернувшись от него, он заорал зло: - Ты совсем охренел?
На мерцающем в полумраке экране телевизора несколько голых мужчин и женщин с хрипами, стонами и сладострастным рычанием предавались всем радостям плотской любви. Югэн, развалившийся на своей постели, тоже был обнажен. В одной руке он сжимал банку с пивом, а другой беззастенчиво ласкал себя. Появление соседа в номере нисколько его не сконфузило, а шок Химмэля даже доставил удовольствие:
- А что такого? Все этим занимаются, - ответил парень, продолжая двигать своей рукой.
- Ты забыл, что живешь тут не один? Прекрати немедленно!
- Я думал, ты не придешь ночевать, вот и решил расслабиться. Ладно тебе дергаться так, будто сам никогда этим не занимался! Кстати, это намного приятнее, если кто-то наблюдает. Может, перестанешь отводить взгляд?
- Лучше я тебе в нос двину, сволочь!
С иронией вздохнув, тот перестал заниматься рукоблудием и накинул себе на чресла мятую простыню. Химмэль, наконец, обернулся к нему, сжав зубы от злости. Он бы с удовольствием треснул наглецу на роже, да только вот боялся оказаться слишком близко к его голому худощавому телу.
- В тебе есть что-то от принцессы-чистоплюйки, - заметил Югэн, выпивая последние капли пива и сминая жестяную банку в руке.
- А в тебе – от площадной шлюхи.
Они замолчали, обшаривая друг друга взглядами. Сердце Химмэля билось прерывисто, и, казалось, виновник его смятения тоже слышит это взволнованное биение. С каждой утекающей в ночь секундой, сероглазый юноша понимал - возвращение в номер ошибка. Если он останется тут, то не сможет совладать с собой, с желаниями, возникающими в теле вопреки воле. Он отступил назад, ладонью нашаривая дверную ручку – лучше уж провести ночь на диванчике в номере Касаги, чем рисковать так.
- Куда ты?
Югэн со скоростью метеорита соскочил с кровати, и успел помешать ему. Химмэль, зарычав, оттолкнул его, едва почувствовал, что их тела соприкоснулись. Однако тот оказался настойчив, и, вновь вцепился в него, вжимая в стену – за это и получил кулаком в челюсть.
- Перестань, Химера! – несмотря на удар, Югэн улыбался. – Мы остались вдвоем, эта ночь наша. Зачем же уходить?
Он опустился перед ним на колени, нашаривая пальцами застежку джинсов и пытаясь рывком ее расстегнуть. Ноги Химмэля стали предательски ватными, голова закружилась от одержимого облика Югэна, от того, насколько жадно тот льнул к нему. Ему сейчас безумно хотелось целиком отдаться страсти, и получить то, о чем он мечтал… Останавливало его только предчувствие - потом ему опять придется чувствовать себя круглым дураком, позволившему опытному ловеласу воспользоваться собою.
- Проклятье! – схватив за волосы, Химмэль оторвал его от себя, и вновь ударил. – Не будет этого, ясно тебе? Я не лягу под тебя!
Юноша упал на пол, выглядя при этом настолько порочно и соблазнительно, что у Химмэля окончательно подкосились ноги, и он, прижавшись к двери спиной, сполз по ней вниз. Югэн принялся подкрадываться к нему, как змея к своей добыче, не спуская горящих возбуждением глаз.
- Тогда я лягу под тебя, – задыхаясь, отозвался он. – Хочешь так? Я на все согласен.
- Не веди себя как потаскуха! – Химмэлю стало противно. – Ты и Кавагути так говорил? И Онидзуми?
Югэн только хмыкнул и нисколько не оскорбился сказанному:
- А как мне нужно говорить, Химера? Не предлагать себя? Тогда, быть может, ты хочешь, чтобы я сделал все силой, а?
- Силой? Да я тебе руки вперед переломаю!
- Тогда мне придется быть потаскухой, - он оказался совсем близко, и прильнул к его губам.
Химмэль, все еще пребывая в замешательстве, не ответил на поцелуй, но и не отталкивал Югэна больше. Тот, почуяв, что ему удалось прорвать защиту, и теперь осталось только чуть-чуть надавить, чтобы добиться своего – подобрался еще ближе, садясь на его ноги.
Своими губами Югэн ласкал вожделенные губы, языком он проник в глубину его рта, касаясь языка, двигаясь внутри настойчиво и чувственно. Наконец, вырвав из груди Химмэля хриплый вздох наслаждения, он оторвался от него, и принялся покрывать поцелуями щеки и подбородок. Добравшись до пирсинга под губой парня, Югэн осторожно обхватил его зубами и чуть потянул на себя, играя с ним.
От его близости можно было спятить! Химмэль чувствовал всепоглощающий жар в своем теле, и понимал, что не в состоянии хранить самообладание. Да, скорее всего, потом он окажется в дураках, будет корить себя на чем свет стоит, но сейчас…
Сейчас это просто не имело никакого значения. Сейчас он мог думать только о Югэне, о его сладких поцелуях, настойчивых руках, и откровенной, не скованной ничем, страсти. Он льнул к Химмэлю своим гибким телом, бесстыдно предлагая себя, навязывая, умоляя. Распутные движения Югэна, пока он домогался от него взаимности, и готовность выполнить любое желание – дурманили, вызывали жгучее вожделение, откликались животной похотью. Химмэль подавшись вперед, сжал пальцами его затылок и притянул к себе, награждая его поцелуем. Сомнения оказались отброшенными прочь, раздавлены шквалом чувств и ощущений.
Целуясь, они добрались до кровати. Югэн сдернул с него футболку, пропахшую потом и сигаретным дымом. Затем, наконец, осуществил свое намерение и расстегнул застежку его джинсов – после чего рывком стянул их с юноши вместе с нижним бельем. Забравшись на постель, он, вздрагивая от возбуждения, прижался к Химмэлю и принялся чертить дорожку из поцелуев по его шее вниз, к груди. Коснувшись сосков, Югэн стал ласкать их, вынуждая твердеть и ныть от возросшей чувствительности.
Химмэль, судорожно выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, толчком перевернул парня, и навалился сверху. В полумраке, развеваемом мерцающим телевизионным экраном, он принялся изучать его. Лицо Югэна, подернутое пеленой сладострастия, казалось еще красивее, чем обычно, а порочность, мерцающая во взгляде, могла взволновать и святого. Тело у него восхитительное – худощавое, но не тощее, а под кожей чувствуются упругие бугорки напряженных мышц. Кожа тонкая, шелковистая, просто прикасаться к ней одно удовольствие…
Порывисто и неуклюже Химмэль дотронулся до его груди, повторяя то, что делал любовник. Еще никогда ему не приходилось вот так прикасаться к кому-нибудь. Югэн с готовностью выгибался навстречу ласке, прикрывая глаза от удовольствия, зарываясь пальцами в волосы сероглазого юноши.
Они оба были покрыты испариной, делавшей их кожу солоноватой и липкой. Огонь в чреслах становился все нестерпимее, требуя разрядки. Химмэль опустился ниже, опалив дыханием живот любовника, а оттуда к паху. Однако тут произошло неожиданное: увидев перед собой возбужденный до предела член Югэна, он растерялся - весьма смутно представляя себе, как следует действовать дальше.
Он выглядел так озадаченно, что Югэн, не выдержав, расхохотался:
- Ну и мина у тебя, Химера! У тебя это ведь первый раз, да?
- Хватит ржать, – огрызнулся тот, пытаясь скрыть смущение. – Что делать дальше?
- Только ни в коем случае не грызть как морковку! – весело ответил Югэн. Продолжая посмеиваться, он приподнялся, и сказал: - Расслабься. Давай я сам все сделаю.
Он повалил юношу на перину и сам оказался сверху. У Химмэля перехватило дыхание, едва тот склонился над его чреслами. Это походило на мощный удар кулака под дых, от которого сорвалось дыхание и потемнело в глазах. Югэн знал, как надо доставлять удовольствие: он вобрал член полностью в себя, до самого основания, совершая при этом движения языком и горловыми мышцами. Химмэль извивался под ним, лишенный власти над собственным телом, а с его губ слетали стоны и какой-то неразборчивый шепот.
Ласки неожиданно прервались и он тут же протестующее вскрикнул, на что любовник лишь улыбнулся лукаво. Усевшись верхом на него, Югэн поерзал немного, устраиваясь поудобнее – и глаза Химмэля расширились, когда ему стали ясны намерения. Кусая себе губы от предвкушения, Югэн приподнялся и мягко опустился на его член, позволяя напряженному органу проникать так глубоко, насколько это возможно.
Химмэль, задыхаясь, грязно выругался, после того как тот начал двигаться. Его будто пронзали электрические заряды, сводя судорогой экстаза мышцы, вынуждая кровь в жилах кипеть от исступления. Югэн умел пользоваться своим телом! С влажным звуком он приподнимался и вновь опускался, вращал бедрами, одновременно правой рукой ритмично лаская свой собственный член.
- Я… сейчас… - выдохнул Химмэль прерывисто.
- Да, да, - простонал Югэн, ускоряя движения. На его шее и висках проступили жилы, а лицо и грудь стали пунцовыми от приближения оргазма.
Сероглазый юноша, инстинктивно вскинул бедра, чтобы войти в него глубже в последний раз, и почти закричал, кончая. Любовник догнал его через несколько секунд, забрызгав спермой ему живот. Сотрясаясь от оргазма, Югэн, прикрыв глаза, выдохнул удовлетворенно:
- Я знал, что это будет круто, Химера. С той самой минуты, как увидел твой танец богини.
Разбудил Химмэля телефонный звонок.
Сквозь сон он расслышал телефонную трель, но ему было слишком лень размыкать веки и тянуться к трубке. Трубку снял Югэн, и, выслушав звонившего, он растолкал Химмэля, сказав: «Тебя спрашивают».
- Что? Кто? – зевая, пробормотал юноша. Он заворочался в постели, и обнаружил, что запутался в простынях как в коконе.
- Спишь еще? – заговорил на противоположном конце провода Тиэми Касаги. – На часах десять утра. Самое время позавтракать, и топать развлекаться в Диснейленде! Ну?
- Да… Я сейчас только душ приму.
Выключив связь, он огляделся в поисках любовника. Тот возлежал на диванчике в обнимку с бутылкой сладкой газировки, и пялился в телевизор. Сейчас по нему шла не порнуха, а веселый мультфильм о говорящих гоночных автомобилях. Это почему-то развеселило Химмэля: ночью порно и пиво, а утром мультики и лимонад - интересно, все звезды шоу-бизнеса поутру вот так превращаются в детей?
- С пробуждением, - улыбнулся ему Югэн. – Я хотел дать тебе выспаться, но Касаги все испортил.
- Почему испортил? Обидно проспать выходной день в Диснейленде.
Югэн грациозно встал с дивана и пересел на постель. От его еще слегка влажных после душа волос приятно пахло шампунем, а от кожи лосьоном - он выглядел так свежо, что Химмэлю стало неловко за себя.
- Не надо, - сказал сероглазый юноша, увернувшись от поцелуя. – У меня во рту такой вкус, будто кошка нагадила. Мне нужно привести себя в порядок.
- Ты и впрямь принцесса-чистоплюйка! – тот все же умудрился поймать его губы и чмокнуть их. – Вот видишь? Ничего страшного, меня не стошнило.
Химмэль тихо рассмеялся, ощущая удивительную легкость во всем теле, и умиротворение в душе. Что это такое?
Он и сам не знал ответа. Они вновь поцеловались. Более глубоко, более чувственно. Химмэль погладил пальцами его подбородок, шею, ключицы и закрался за ворот махрового халата, касаясь груди любовника...
Дал о себе знать мочевой пузырь, и он со смехом принялся выкручиваться из объятий Югэна. Нагишом юноша прошлепал в туалет, а оттуда в ванную комнату, где наконец-то залез под душ.
Когда он, высушив перед зеркалом волосы феном, вернулся в номер, то обнаружил Югэна стоящим у распахнутого окна и задумчиво смотрящего с высоты вниз. В руке юноши тлела сигарета. Его фигура на фоне светлого летнего неба казалась какой-то надломленной.
- Эй, - окликнул его Химмэль, – о чем задумался?
- Пахнет дождем, - ответил тот, повернувшись к нему. – Надо покататься на аттракционах, пока погода не испортилась.
Юноши вместе оделись, и уже собирались покинуть номер, как Химмэль остановился. Он не хотел говорить с Югэном требовательно, однако именно такой тон и выбрал в конечном счете:
- Все должно стать как прежде, после того как выйдем отсюда. Никто не должен догадаться.
- Догадаться о чем? – скорчил из себя круглого дурачка тот.
- Сам знаешь! Если мы, проведя ночь в номере, вдруг станем друзьями – все сразу сообразят, что тут и к чему. Поэтому мы должны по-прежнему цапаться, ведь я тебя, зазнайку, терпеть не могу. Эта ночь останется в тайне, ясно?
- Боишься за репутацию? – Югэн начал злиться. Скрестив руки на груди, он надел на лицо маску язвительного безразличия: - Но я-то привык делать, что захочу. Никто в отношении меня не удивится.
«Черт, он прав, - подумал Химмэль, поняв намек. – Он в шоу-бизнесе как рыба в воде. Чего стоит его связь с Онидзуми! И ведь никто не болтает про него лишнего. Но с моей-то репутацией что будет, если кто-то заподозрит?..»
- Я не буду с тобой встречаться, если ты сейчас не согласишься подыграть, - решительно сказал он. – Либо так, либо никак.
Югэн, выслушав его, перестал сердиться, оставив себе лишь легкую иронию:
- Ладно, твоя взяла. А теперь, может, поцелуешь меня, перед тем как вновь обрастешь колючками?
___________
* «Тихай» - слабоалкогольный энергетический напиток.
___________